Мы одиноки. Нас шесть с лишним миллиардов одиноких людей. Мы ненавидим свое одиночество. Мы им упиваемся. Оно неизменно и непроходяще. Только знаете что?
...
В соседнем доме живет старушка. Раньше у нее была собака. Нет, не так. Раньше у нее было единственно близкое создание. Я не помню ее без собаки. Собака умерла несколько лет назад. Теперь старушка сидит на скамеечке возле подъезда и разговаривает сама с собой. Потому что она одинока, потому что у нее больше нет никого! Это одиночество.
...
В нашем городе живет довольно известный орнитолог. Он преподавал на биофаке в педуниверситете. Он всегда был не таким как все. Умный и образованный, он оставался белой вороной, лишним, инородным. Недавно я видела его у стены городского зверинца. Он разговаривал с аистом через прутья решетки. Но аист не слушл. Орнитолог долго рассматривал птицу, потом медленно пошел вдоль стены. Я смотрела ему в спину. Знаете, это была спина очень одинокого человека.
...
Если бы одиночество измерялось по десятибальной шкале, я бы смело присвоила себе девятку. Я люблю и ненавижу свое одиночество. Но вспоминая ту старушку и орнитолога, я понимаю, что мое одиночество более, чем искуственно и надуманно. Меня окружает столько людей, готовых общаться. А я строю высокую толстую стену, замкнутую вкруг. И никого не пускаю внутрь. Мы все это делаем. Мы строим непроницаемые стены и живем уверенные, что никому не нужны. Страшно подпускать к себе людей. Страшно им верить. И человеку, конечно же необходимо личное пространство. Только я не хочу однажды оказаться по-настоящему одинокой. И пока есть люди, которым я дорога, которые нуждаются во мне, я буду счастлива. Просто иногда в угоду собственному эгоизму, буду называться одинокой. Мы действительно одиноки, но нужно понять, что степень одиночества почти всегда зависит от самого человека. Неправда, что вас никто не любит. Не врите самим себе. Стройте высокие и прочные стены вокруг себя, но не забывайте делать в них дверные проемы.